13 апреля 2020
Берестовский Ф.А. родился 14 сентября 1893 года в селе Болячев Брусиловского района Житомирской области. Из крестьян. Образование - двухклассное сельское училище Министерства народного просвещения (1903 -1908), Одесские годичные юридические курсы Министерства юстиции УССР (1930 - 1931). Участвовал в Первой мировой войне.
В прокуратуре с августа 1922 года. Работал сначала секретарём народного следователя 1-го участка Радомысльского уезда Житомирской области, а в январе 1926 года переведён в прокуратуру Киевской области, где работал народным следователем в Екатеринопольском, Христиновском и других районах. В 1940 году командирован в недавно вошедшую в состав СССР Ровенскую область на должность старшего следователя прокуратуры области.
С началом Великой Отечественной войны 10 июля 1941 года Бориспольским райвоенкоматом призван в Красную Армию как техник-интендант 1 ранга в запасе. В 1941-1942 годах служил в эвакогоспитале №3407 начальником продотдела, а затем был направлен для прохождения дальнейшей службы в военно-продовольственный пункт на станции Ряжск. Награждён медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг».
После демобилизации в 1947 году в течение четырнадцати лет с 14 июля 1947 года до ухода на пенсию в мае 1961 года работал народным следователем прокуратуры Ряжского района. За добросовестную работу неоднократно поощрялся Генеральным прокурором СССР, прокурором РСФСР, прокурором области. Участник Всесоюзного совещания лучших следователей прокуратуры в 1950 году.
В прокуратуре с 1922 года ...
(воспоминания ветерана органов прокуратуры Б.Е. Липканя о Фёдоре Берестовском)
Мой трудовой путь начался в Ряжской межрайпрокуратуре, куда в 1960 году назначен был стажёром следователя. Тогда ещё существовал в нашей системе институт стажировки, и в области были две такие единицы, одна из них в Ряжской прокуратуре. Возможно, потому, что работавшие в ней следователи Берестовский Ф.А. и Балашов В.В. были настоящими профессионалами с большим опытом следственной работы.
Официально я был прикреплён к Берестовскому, но фактически был под их общей опекой. Сидели они в смежных кабинетах, дверь между которыми никогда не закрывалась. Оба они участники Великой Отечественной войны. Фёдор Авксентьевич был постарше, лет на двадцать.
В первый же день он стал учить меня подшивать дела. Способ был какой-то замысловатый, материалы подшивались постепенно , по мере накопления, аккуратно и накрепко (чтобы дело не развалилось ни в прямом, ни в переносном смысле этого слова), причём нитка с иголкой оставались в деле до его завершения, не надо было их каждый раз заново снаряжать.. Ученик, однако, попался ему на этот раз не очень способный, и впоследствии подшивал дела я обычным способом, пока не обзавёлся станком для этого. Но из его урока извлёк я главное: в нашей работе нет мелочей. И то же оформление дела, как оно подшито, как выглядит внешне, создаёт первое впечатление о следователе и об отношении его к тем, кому придётся с этим делом заниматься дальше.
В тот период оперативная обстановка в районе была спокойная. За пять месяцев моей стажировки никаких серьёзных преступлений не было. Одно лишь происшествие взбудоражило весь город, в котором все друг друга знали. Глубокой осенью в тёмный дождливый вечер молодую женщину, жену райпожинспектора, насмерть сбила грузовая машина и скрылась в направлении Рязани. Тут мне удалось наблюдать Фёдора Авксентьевича в деле, собранного, умелого. При свете фар был произведён осмотр места происшествия. А потом собрались в кабинете начальника РОВД Рагозина, по-деловому наметили план оперативно-следственных мероприятий. Чувствовалось уважительное отношение к Берестовскому и его предложениям. Наутро преступление было раскрыто.
Берестовский пришёл работать в прокуратуру ещё в 1922 году, то есть в год, когда она была воссоздана в стране. Начинал секретарём следователя, а с 1926 года до ухода на пенсию в 1961 году всё время (с перерывом на войну) работал народным следователем, последние четырнадцать лет в Ряжске. Юридическое образование - Одесские годичные юридические курсы (1930 -1931). Да и общее образование у него - сельское двухклассное училище Министерства народного просвещения (1903 — 1905). Но стал настоящим профессионалом следствия. Он - следователь-практик, прилежный ученик у лучшего учителя по имени Жизнь.
В 1950 году от области его направили на Всесоюзное совещание лучших следователей прокуратуры, где он даже выступал. Вспоминал об этом с присущим ему юморком, но не без гордости.. Очень он уж в своей речи обрушился с критикой на отсутствие транспорта в прокуратуре. Под конец совещания, как водится, стали награждать отличившихся следователей, в том числе и всех выступавших: кому часы, кому фотоаппарат, кому ещё что-то в коробочке. Вызывали по алфавиту. Его буква «Б» давно прошла. Запечалился. И вдруг в самом конце вызвали его и под аплодисменты вручили … велосипед с прикреплённой пластинкой «За активную борьбу с преступностью от Генерального прокурора СССР».
Был он невысокого роста, плотноватый, выглядел моложе своих лет, говорил степенно. Квартира была в том же двухэтажном здании, что и прокуратура, на улице Горького,4, на втором этаже. Жил очень скромно, как, впрочем, большинство тогда. Зарплата была всего 115 рублей (в тогдашнем исчислении 1150 рублей), доплат никаких, жена по какой-то причине не работала, старший сын - первокурсник в Ленинграде, младший - ещё школьник. Чувствовалось, что приходилось экономить на всём - и на одежде, и курил в основном махорку, и, возвращаясь из командировки в Рязань, дожидался на вокзале поезда, который в Ряжск прибывает после 24 часов, чтобы суточные получить..
За всю жизнь, наверное, был лишь раз в санатории, пребывание в котором произвело на него неизгладимое впечатление, мог бесконечно с воодушевлением и в мельчайших подробностях рассказывать о Новом Афоне и других местах, где побывал с экскурсией. Любил очень кино, не пропускал в кинотеатре ни одного фильма (телевизор тогда мало у кого был). Работники кинотеатра по знакомству (городок-то небольшой, все его знали) пускали без билета на поставленный в проходе стул.
Писал без грамматических ошибок. Пользовался обычной школьной перьевой ручкой и чернильницей. Василий Васильевич Балашов, напротив, всё печатал сам на небольшой немецкой машинке.
Классный чин у Берестовского был юрист 2 класса. Явная несправедливость. Его это задевало, хотя скрывал, подтрунивая над собой: «Я им в кадрах говорю: ну, дайте первый класс, в гроб положат - так хоть с четырьмя звёздочками». Но тогда почему-то потолком для районного следователя считался именно этот классный чин.
Ему было уже под семьдесят, а в нём по-прежнему билась следовательская жилка и большое чувство служебного долга. Запомнился один случай. Конец декабря. Сильный мороз. Берестовский в шинельке, валенках, форменной цигейковой шапке-ушанке, уши её опущены, подвязаны под подбородком, ждёт у прокуратуры грузовую машину, которая попутно должна заехать за ним ( ведь своей машины у прокуратуры так и не появилось, а на велосипеде холодно, да и далековато). Наконец подъезжает машина, в кузове полно колхозниц с раскрасневшимися щеками ( то ли мороза, то ли от посещения чайной), и они помогают ему взобраться в кузов. А едет он в Подвислово и только для того, чтобы провести опись имущества у обвиняемой по делу о хищениях в местном сельпо. Как же, дело надо в суд отправить,чтобы в остатке не было на конец года.До сих пор, как вспоминаю Берестовского, у меня прежде всего всплывает перед глазами эта картинка - как по воле долга в свои немолодые годы взбирается он в кузов грузовой машины.
Лет десять спустя В.В.Силуянов послал меня, новоиспечённого прокурора следственного отдела, в Ряжск на первую мою проверку и там в день приезда неожиданно попал на похороны Берестовского. Проводили его в последний путь достойно. Четвёртую звёздочку ему так и не дали. Но на доброй и светлой памяти о нём это нисколько не отразилось.
Преемственность поколений — она, по-видимому, и в этом. Жил-был Берестовский, верно служил прокуратуре с 1922 года. Пришёл к нему в 1960 году на стажировку неопытный Липкань и что-то хорошее из его жизненного и профессионального опыта впитал в себя. А от него, надеюсь, в семидесятые-восьмидесятые годы это «что-то» с добавлениями передалось Васильеву В.А., Тимохину С.В., Вилкову А.Н., другим, кто начинал работать со мной (прошу простить, что других не назвал, всех с благодарностью помню). А у них это «что-то» хорошее с новыми добавлениями восприняли их дети и пришедшее на смену новое поколение...
Б.Е.Липкань, ветеран прокуратуры
(На фото "Областное совещание следователей прокуратуры Рязанской области. Май 1954 года. В первом ряду третий слева Ф.А.Берестовский").
Версия для печати